Стоят на полке, покрытые пылью,
Совсем забытые, ненужные крылья.

А помнишь, с тобой летали?

А помнишь, истину искали?

Что с нами стало, что изменило нас?

Ведь что же гложет нас сейчас?

Мы думаем - но не о том.

Мы думаем своим животом.

Найти, купить, поехать, но не искать.

Мечтать, желать, хотеть, но не творить.

А может, стоит вдруг восстать?

отринуть все и все сломать?

Ведь так же просто - жить.

И быть собой...

---

Если на меня давить, я начну сопротивляться. Если давить очень сильно, я уступлю.
Но.
Мне это не понравится.
И я начну искать выходы: как сделать так, чтобы все было как я хочу.
Чаще всего, начинаю врать и изворачиваться.
Мне это тоже не нравится.
Следующий выход, который я пробую - прекращение контактов.

Так что, не давите на Скрута, оно того не стоит.

---

Ты делаешь шаг, другой. В гору всегда тяжелее идти, чем под гору: тебя тянут вниз другие дела, незаконченные планы, нерешенные проблемы, незабытые привычки.
И да, ты всегда можешь останавливаться и заниматься своим грузом. но вот проблема: пока ты стоишь на месте, тебя обгоняют те, чей багаж гораздо легче.

Да, можно отвернуться, сказать "этот путь не для меня"! Но каков будет твой путь? ты искренне думаешь, что на нем не будет этого рюкзака за плечами? Ты считаешь, что будешь не замечать обгоняющих тебя? А может быть, ты думаешь, что он будет менее пологим?
так вот, дорогой мой друг: ни хрена.

И даже напротив, в твой рюкзак ляжет еще один камень: мысль, что всегда можно бросить и этот путь, и поискать снова.

А значит, как бы тебе не было тяжело, делай шаг вперед. И помни: ты в любой момент можешь остановится и вытряхнуть из рюкзака все лишние камни.

---

За шаг до начала

В комнате было душно и, вдобавок, накурено. Роберт не выносил запаха дыма, но люди, собравшиеся под светом тусклой желтой лампочки, были единственными, кто мог сделать эту работу.
- Итак, повторяю еще раз: входная дверь дома хорошо укреплена, заборы освещаются фонарями. Подстанция для дома - вот она. Ваша цель: вырубить подстанцию, подождать пока потухнут лампы и еще час. Только после этого идти на штурм. Внутри - четыре человека, один из них - ваша цель. Остальные трое - охрана. Посты двух - у входной двери и один у запасной. Но! В дом можно проникнуть из гаража, эта дверь не охраняется. Тем более, когда нет света. Кроме ворот, в гараж ведет вот эта вот дверка. Вопросы?
- Роберт, по поводу оплаты... - нерешительно начал огромный мужик в наскоро пошитой телогрейке.
- Оплата не обговаривается, ровно то, что я назвал.
- Я в курсе того, что вы затеяли. Я и мои люди – мы хотим присоединиться...
- На общих началах, пахать будете наравне со всеми, про оружие забудете и не будете вспоминать.
Мужик оглянулся на людей, и увидев кивки, поспешил подтвердить:
- Вы, «Новая Земля», выжали из Сиднея все, что только можно, и значит, затеваете шанс на спасение. И мы точно будем в этом участвовать.
Ударили по рукам. Люди вокруг просыпались, начинали по-новому смотреть друг на друга, в их глазах начала просыпаться надежда.
Еще одни люди поверили ему.

Он уже взялся за ручку двери, когда в спину ему вонзился вопрос:
- Мистер Хомски, а что он вам сделал?
- Он не уберег самое дорогое, что у меня было.
Скрипнула дверь, закрываясь.

***

Аделаида Вайсбанд смотрела на Дюпона поверх скрещенных у рта пальцев – трезво и непонимающе.
- Я просто хочу понять, - Аделаида всегда была корректной, что под прозиумом, что без, но никак не умела убрать из голоса слегка угрожающие нотки. – Франк. Почему мы вручаем руководство опаснейшей операцией неизвестно... кому? Что это за выскочка? Кто он вообще?
Дюпон повернулся к коллеге, отходя от тянущего стылым холодом – даром что штаб был максимально утеплен, - окна:
- Аделаида, просто поверь моему чутью...
- Потому что он – гений, – тихо сказала, не поднимая головы от каких-то распечаток, Кэтрин Миллер.
Повисла пауза, и Миллер наконец посмотрела на остальных директоров, остановив взгляд на Аделаиде:
- Франк действительно знает, что делает. Этот безумец за все время работы ухитрился не ошибиться ни разу. И ты видела, как смотрят ему в рот люди? – Кэтрин говорила тихим голосом, но слушали ее очень внимательно.
- Мы очень хороши, - негромко сказал Роберт Крафтон, едва заметно кивнув каким-то своим мыслям. – Но то, что может вывести нас из Апокалипсиса, должно быть не просто хорошо, а из ряда вон.
- И этот Хомски – из ряда вон? – медленно переспросил Бернард Кабрера, склоняя голову набок.
- Я не знаю, что он такое. Но все мое чутье говорит, что он – это то, что нам нужно, - негромко отозвался Дюпон.
Аделаида с сомнением качнула головой:
- Ты решил.
- Но? – Дюпон едва заметно поднял брови.
- Без всяких «но», - Аделаида чуть улыбнулась уголками губ. – Я – поверю. И остальные, судя по всему, тоже.

***

На улице было все так же темно и холодно. Слабый ветер мел поземку, бросая пригоршни снега в лицо. Роберт поспешил поднять воротник и достать фонарик - в этой части Сиднея уже давно не было света. И воды.
Правительство принудительно пересилило всех желающих в центр, поближе ко все еще работающим дизелям, но все понимали: это – очередная отсрочка.
Роберт усмехнулся: правительство только и делало, что придумывало очередные отсрочки. Их качество неуклонно падало, и сейчас жизнь теплилась лишь в самом центре: стоило отойти всего лишь на полкилометра от здания мэрии, и на тебя обрушивался мрак бесконечной ночи.

Он шел, водя фонариком влево-вправо, помня дорогу наизусть. Всего год назад – даже чуть меньше, - эти мрачные столбы были цветущими деревьями, радующими взгляд, а этих сугробов не было вовсе.
Стоп. Это не сугроб.
Он подошел к силуэту женщины, сидевшей на корточках, посветил фонариком. Отметил, как вздрогнули веки. Тотчас полез за пазуху, доставая последнюю надежду замерзающего - термос с чаем. Не раз и не два он согревался им в пути, но в первый раз ему довелось вливать горячий, почти обжигающий чай в чье-то горло. Теплый ручеек сорвался несколькими каплями с подбородка, но кадык заходил, пропуская теплую жидкость внутрь замерзающего тела.
- Давай, давай, пей, моя хорошая, давай, вот так вот, будешь жить.
Ответом был стук зубов.
- Ну, если дрожишь – значит, замерзла. Если замерзла – значит, можешь согреться. Идем.
Он поднял ее из сугроба: оказалось, она не может идти, тогда он ее потащил как мог, заставляя перебирать ногами. Мышцы заработали, выделяя тепло.
Под конец она начала идти сама.

Он втащил очередной, уже хрен знает какой по счету, таз с горячей водой в ванну. Женщина в ванной вздрогнула всем телом, как от удара, резким движением запахивая мокрую простыню до подбородка.
Он аккуратно, в ноги, слил воду, потом поставил таз на столик:
- Тебе нужно отогреться, если не хочешь умереть от воспаления легких.
Спасенная в ответ едва заметно кивнула.
- Вот-вот. Как тебя зовут, снежная королева?
Женщина нахмурилась, потом изогнула губы в кривой усмешке – в сочетании с нахмуренными бровями гримаса получилась такой, словно она хотела бы заплакать.
- Не помню, - тихо и хрипло сказала она наконец. Глаза смотрели в сторону – застывший взгляд. – Пусть будет... Норма. Норма Бейкер, – она снова дернула углом рта.
- Это последствия переохлаждения. Не надо сейчас напрягаться, потом расскажешь. Давай, отогревайся. А мне надо сходить... побеседовать. Ты в здании корпорации «Новая Земля», здесь многое сделано на скорую руку, уже после того, как началась Зима, не удивляйся. Но пока в коридор не высовывайся, - говоря все это, Роберт достал инжектор, загнал внутрь желтую капсулу, приставил к шее:
-Успокаивающее нового поколения, «Прозиум», - инжектор издал «пшик», впрыскивая лекарство в кровь. - Хочешь?
Женщина покачала головой, все еще глядя в сторону. В глаза Хомски она так и не смотрела.

Убедившись в отказе, Роберт быстро накинул пиджак, застегнул ворот – и уже собирался выти за дверь квартирки, как услышал шевеление за спиной.
Женщина – Норма? – вышла из ванной и стояла босиком на холодном полу, закутавшись, на сей раз, в сухую простынь и словно не замечая ни сквозняка, ни вообще чего-либо из окружающей обстановки. Смотрела она все так же вниз, словно прислушивалась к какой-то внутренней музыке, которую все не могла распознать; потом, наконец, подняла глаза на Роберта.
- Кто вы такой?
- Я... руковожу этим бардаком, - Хомски чуть заметно пожал плечами.
- Зачем? – кажется, уточнения ей не были нужны.
Роберт помолчал, прежде чем ответить:
- Чтобы кончилась Зима.
- Зима никогда не кончится.
- Неправда, - уверенно сказал он.
Возникла пауза, во время которой женщина смотрела на Роберта с чуть недоуменным выражением лица – он часто замечал на себе именно такие взгляды: люди, почему-то, чаще всего реагировали на его совершенно логичные идеи именно так.
- Я... могу остаться? – спросила женщина.
- Разумеется, - снова пожал плечами Хомски. - А как может быть иначе?
Вот теперь в глазах женщины, прежде чем она снова опустила взгляд, отчетливо прочиталось удивление.
Впрочем, Хомски, который действительно очень опаздывал к Дюпону, этого уже не заметил – а если бы и заметил, то вряд ли бы сильно озадачился.

Для Роберта мир вообще был крайне логичной и понятной штукой, и единственное, что его временами страшно раздражало – это как окружающие могут не понимать всех тех очевидных и понятных вещей, которые видел он сам.

***

У Дюпона было неожиданно людно: как оказалось, генералы нервничали перед предстоящим делом, приехали в офис и осаждали главу совета директоров.
- Господа, я рад вас всех приветствовать у нас в офисе! - хлопнул в ладоши Роберт, привлекая внимание. - Наконец-то вы все собрались вместе. Итак, перейдем к текущим задачам.
Он подошел к карте города, взял указку:
- Вот в этом доме засели мародеры. По нашим разведданным, там всего около пятнадцати человек. У вас, суммарно, четыреста. Считайте это репетицией захвата АЭС. Но - пленных не брать!
- Простите, мы не договаривались...
- Мистер Ли, вы помните, о чем мы ДОГОВАРИВАЛИСЬ? - дождавшись кивка, Хомски продолжил, - а договаривались мы, что, в обмен на гарантию вашего выживания, вы перейдете в мое подчинение. Генерал Льюис, - кивок, - вы назначаетесь старшим на эту операцию. Отвечаете за нее головой.
- А где эти самые гарантии? Где гарантии того, что у нас вообще получится захватить эту чертову АЭС? А что мы будем делать дальше?
- Гарантии таковы: на АЭС работает ВСЕГО двести человек. Из них двадцать – охрана. Как вы думаете, что сделает эта охрана, увидев у ворот танк? (Кстати, Льюис, вы же притащили танк, да? Вот и отлично) А дальше у нас есть вот этот совершенно замечательный человек.
На стол лег сотовый, и из его динамика начал доноситься голос:
-Дык я ж что ж говорю-та? Одного слоя, значить, совершенно не достаточно! Трехслойные парники делать-то надобно, ить! И каждый слой, слышишь меня, каждый, покрывать зеркальной пленкой! А воздух! Уж сколько я ж, твою налево, намучался с этим гребаным воздухом-то ить! Его ж, ить...
Палец Хомски лег на телефон, и голос замолчал.
- Чтобы воплотить все его идеи, на наших складах полно материалов, которые мы закупали, пока была возможность. Да, придется поработать. Но, тем не менее, я даю вам шанс. И дело только за вами.
Когда двери за военными закрылись, Хомски присел на стол Дюпона – Франк лишь качнул головой, отмечая эту вольность, но ничего не сказал. Как и все остальные, он невольным образом подпадал под странную хаотическую энергию этого безумца, который говорил и делал такое, чего не ожидал никто – и у которого все получалось.

- Знаете, мистер Дюпон, а я, кажется, нашел себе секретаря...

Скрут, Фелес

@темы: Вождь

---

Первые дни

Яркий свет и непроглядная тьма за окном, в которой светиться лишь Сидней - его рабочее место у самого окна. Он любил смотреть на свой родной город, лежащий у его ног.
Сейчас от города видны лишь фонари и яркие огни рекламы.

Негромко звякнул будильник, напоминая о том, что нужно принести кофе в директорат.
Кофе уже готов - на подносе стоят аккуратные чашечки, блюдце с печеньем, сахар.
Роберт идет в зал совещаний, продолжая обдумывать прочитанное ранее.
Мягкие и приятные округлости надвигающейся беды упорно никуда не исчезали.

Второй и первый секретари выглядят взъерошенными - принтер без устали выплевывает все новые и новые порции информации.
Роберт ободряюще улыбается первому секретарю - сухопарой женщине лет под сорок, та возвращает вымученную улыбку.
Ничего, они прорвутся. Альтернатива так же темна, как ночь за окном.

В директорате шумно и накурено. Роберт ставит поднос на стол под крики толстяка финансиста. Тот, совершенно не замечая секретаря, рассказывает планы про то, как пережить полтора года Зимы.
Дюпон раздраженно вертит в руках авторучку.
-Простите, какие полтора года? - громко спрашивает Роберт.
-Посмотрите совещание климатологов, - небрежно отмахивается финансист, даже не повернув голову в его сторону.
-Смотрел, и потому повторяю вопрос: какие полтора года?
Финансист затыкается и поворачивает голову на Хомски.
И тот начинает медленно, уверенно раскладывать анализ увиденного:
-Выступали двое: метеоролог с 50-и летним стажем, один из создателей наиболее совершенной климатической модели на сегодняшний день и горлопан, у которого на руках только докторская филолога. Внимание, вопрос: кому верить больше?
Ручка в руках Дюпона ломается.
-Ну как же, - мнется финансист, - Франсуаза так убедительно говорил, а ваш старичок такой мямля...

Хомски улыбается в ответ. Сочувственно, добро, но под его улыбкой финансист начинает еще больше запинаться и замолкает.
-Роберт, вы понимаете, что вы только что похоронили все наши разработки, сделанные за последние восемь часов? - жестко спрашивает Дюпон, - Вы не могли раньше придти с анализом?
-Извините, господин генеральный директор, но я только полчаса как получил все необходимые данные и сумел убедиться в их подлинности.
-И что вы намерены делать, господин третий секретарь? - язвительно интересуется Франк, уже порядком уставший от бурных обсуждений.
-Захватывать Сиднейскую АЭС, - не моргнув глазом отвечает тот.

На минуту в зале воцарилась тишина. Все двенадцать человек медленно переваривали информацию. И прежде, чем кто-либо успел открыть рот, Дюпон поднялся из-за стола, и махнул рукой за собой.
Уже в своем кабинете он обратил внимание на две чашки кофе в руках Хомски. усмехнулся, взял одну из них:
-А вы хитрый жук, Роберт. Если я не ошибаюсь, корпорация выдала вам кредит на покупку дома?
-Да, два года назад, после рождения первой дочери. И срезали с кредита, после рождения второй.
-И вот теперь, вы предлагаете бросить дом, за который вы так и не выплатили денег, и убраться к черту на кулички.
-По обоим моделям, через две недели температура опустится до минус тридцати. Наши провода не рассчитаны на такие температуры. Наружное водоснабжение также замерзнет. И я останусь в своем замечательном доме без света и воды. А значит, и без тепла. А так как мой дом совершенно не утеплен, то, думаю, вы понимаете как скоро он перестанет быть жильем.
Дюпон достал карандаш, повертел его в руках:
-Мистер Хомски, какими силами вы рассчитываете захватить и удержать сиднейскую АЭС? Наша охрана с этим абсолютно точно не справится.
-Извините, я пока не готов ответить на этот вопрос. Хотя... Думаю, солдаты будут очень рады перебраться из холодных казарм в теплые дома. А, стоп. наверное, начинать стоит с генералов.
-Молодец, вовремя поправился, - усмехнулся генеральный директор. - Значит так, через четыре часа мне на стол досье всех, до кого сможешь добраться, с кратким резюме как к ним подобраться. Сделаешь - возглавишь группу по захвату.
-Господин генеральный директор, я бы хотел попросить вас начинать закупки стекла, рамок и всего, что необходимо для строительства теплиц, - быстро внес предложение Хомски.
-А может, мне еще тебе тут польку станцевать? Менеджеры займутся. Но траты обоснуешь! Через четыре часа. И туда же полный список что нужно и зачем. Все, пошел.

То, что через четыре часа будет уже полночь, их не волновало: в непроглядной ночи ядерной зимы внезапно загорелся огонек надежды.

@темы: Вождь

---

Он просто не понимал что происходит.
Ему не нравилось, что его держат в неведении.
Да, он становился лучше, да у него наконец-то появились хоть какие-то гарантии в жизни.
Но перспектива была подернута туманом незнания.

И вот ему пообещали - давай, родной, иди к нам, мы победим, вот увидишь, и ты сам, своими руками, по локоть, залезешь во все тайны окружающего мира.
Он думал. Взвешивал все "за" и "против". "За" все-таки оказалось больше.

Ловить рыбку в мутной воде оказалось интереснее, Особенно, когда эта вода мутная не только для него одного.

@темы: Эквилибриум

---

Мы оба

Это был очень интересный опыт - мы пробовали записать(вернее, пока просто наговорить) речь Вождя на игру.
И в какой-то миг я понял, что Скрут подходит лучше.
Да, он виртуал, как и я.
Да, он уже давно слился с моей личностью.
Но как говориться, почему бы и нет?
попробовали.
Получилось интересно.
Я могу переключаться между состояниями достаточно безболезненно. Другое дело, что мне по-прежнему не нравится то. как на мир смотрит Скрут.
"голос, как у маньяка, мучающего котят".
С другой стороны, кто сказал, что Вождь, должен быть добрым?

---

Совершенно незнакомый дневник. И вдруг, звучит в тебе столь мощно, что видишь себя - давнего, прошедшего.
Темного и неприятного.

Только человек еще идет к нему, другой тропой, другой стороной.
Он все еще идет. Еще можно этот катящийся камень одним движением ладони поправить в сторону, мимо трясины, на чистый луг.

Я пока не знаю, решусь я, или нет. Все может быть.

---

Первый день весны принес невероятный рывок - вернее, возможность рывка - как в делах материальных, так и в делах профессиональных.
Но господи, до чего же было страшно сегодня подходить к начальству.
Решился, подошел и - пряник с полки мой!
Большой и вкусный!
Теперь бы в понедельник выступить бы так же хорошо.

---

Очень интересно наблюдать, как человек делиться теми откровениями, которые ты постиг еще хрен знает когда.
И видить, как его откровения не понимают - но ты-то знаешь!

А потом сидишь и думаешь: а что ты упускаешь?

Наверное, оно открывается тогда и только тогда, когда ты готов принять это откровение. Ведь раньше оно для тебя - пустой звук, не вписывающийся в твою картину мира.

---

Господи, как же меня задолбало качаться на этих качелях!
Хорошо-плохо-хорошо-плохо.
Поссорились-помирились-поссорились.
Ни одной недели не прожили, чтобы не поссориться.

Причем, качели раскачиваются по нарастающей. Сперва осторожно ссорились, теперь же...
Да, пока живем дружно, за это готов отдать многое.

Но качели вполне себе могут сорваться.

---

Итоги года

Ты вглядываешься в уходящие и дни и видишь суету, тревогу, нервотрепку.
Но вместе с тем ты видишь и победы. Притом такие победы, которые "вау! Я это смог!". Да, многие из них были заложены еще давным-давно. Так закончился квест, длиной в пол года.
И оказались заложены фундаменты для невероятных побед в будущем. Смогу ли я их достроить - это вопрос. Часть из них от меня не зависит, часть - является продолжением моих дел и надежд. И с последними я намерен твердо разобраться и добиться их успешного завершения, сделав все, что можно и чуточку сверху.

Да, под конец года я чуть-чуть выдохся. Сказалось относительное благополучие трех прошедших лет. Итог: надо собой заняться. И не так, как в июле, на неделю, а полноценно и качественно.

А еще, этот год был самым теплым в моей жизни. Это просто невероятное счастье приходить дамой и видеть как тебе радуются.
И большей части побед обязан именно своей девушке - она маленький моторчик, который заставляет меня действовать и напрягать все силы, пусть и помимо своего желания :-)

---

-Ничего не знаю, девушка моя, значит и носик мой.
-Девушка-то твоя, а вот носик мой!

Теплый свет, который льется из моего окна - меня ждут дома. И этот свет согревает даже в самый лютый мороз. И без шапки. 55 кило счастья, которое длиться уже год.

-Юки надо много обнимашек.

@темы: счастье

---

Это обидно - переворачивать теплую и уютную страницу в своей жизни. Но. Еще одну нагрузку к своим имеющимся я просто не потяну. А потянуть надо.
Потому, перебирая в руках сверкающие камешки - заботы, все важные и нужные, придется отправить в полет теплый и один их самых долгих - Иллу.
Я потихоньку с ней расставался. они не хотели меня терять, я не хотел рвать с этим местом. Но пришло время перемен. И увы.
Как бы мне не было бы жаль, мне придется ей сказать "прощай".

---

Забавно: почему слабые ждут только слабые же действия от другого и наткнувшись на сильные, не приемлют их?

Впрочем, бывает, восхищаются, но сами редко когда пробую поступать как сильные.

---

Чем больше я смотрю на людей, тем больше удивляюсь: ты ведь можешь изменить этот мир, он сам дает тебе в руки все шансы для того, чтобы ты выполнил все, о чем ты мечтаешь. Так какого же пип ты от них отворачиваешься?
Рабочая ситуация: на парне на новой работе ездят все, кому не лень, парень зашивается так, что увольняется. аккуратно отловил директора, объяснил ему почему увольняется парень и попросил его не трогать.
Тот поднял парню з.п. в полтора(!) раза. Парень передумал увольняться.
И таких ситуаций - до и больше. Я сам порой осознаю, что упускаю те возможности, которые не потяну. Вернее, отпускаю.
Но при этом я ловлю все, что мне нужно и все, что мне по плечу.
И таких ситуаций - до и больше.

Люди! Вы можете изменять мир, и не надо бояться это делать!

---

Важная мысль, не забыть

Понимание проблемы не несет ни облегчения, ни прощания. Только пути решения.

---

Как же это обидно, когда ты показываешь свои игрушки, плод своих размышлений и видишь - даже не недоумение, а отвращение, как будто это - таракан.
Ты смотришь, прикидываешь так и этак и понимаешь, твое творение - хорошо.
Начинаешь разбираться.
Натыкаешься на стену - "ТАК НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ". Но так есть.
Человеческому глазу все равно не отличить творение руки Микельанджело от творения 3D-принтера. Если, разумеется, правильно собрана матрица.
И даже более того, оно позволяет то, что было раньше доступно одному, дать многим.
Да, оно уничтожает такое понятие как "материальный шедевр". Но остается такое понятие как "шедевр искусства". И если первый от копирования просто уничтожается, то второй наоборот - растет и крепнет слава автора.
Примерно подобное обстоит и с человеческим телом.
Оно далеко не идеальное. Самый очевидный прокол - изящный прогиб спины, красиво смотрящийся у женщины. Он появился благодаря тому, что на задние ноги встало существо, изначально не предназначенное для прямохождения. Ходить на двух ногах - самое сложное занятие, требующее развитый мозг.
В итоге мы имеем атавизм, который оборачивается радикулитом.
Построив модель человеческого мозга(а это ближайшее будущее), мы сможем дать более совершенное тело человеку.
И в этом нет НИЧЕГО плохого. Наоборот, можно забыть про кучу неприятностей организма. Железка, к примеру, просто не умеет болеть.
Ну и до фига всяких разных интересных бонусов: космос для всех, упрощение работы орбитальных станций, кораблей-носителей, легкая замена специалиста в космосе - просто передал по лучу нужно спеца и все.
Да, тут же возникает цела куча коллизий, которые необходимо разрешить: недопустимость существования копий в двух телах, и в то же время - допустимость многопоточного запуска внутри одного тела.
И - отвращение.

---

ради чего стоит жить

На прошлой неделе у хорошего человека был день рождения.
Вот только с финансами у него чуть хуже, чем просто никак. И он решил забить отмечать.
Ага, подумал я, как же!
Вчера обзвонил всех причастных, потратил уйму времени на то, чтобы все организовать и приготовить (пять часов только у плиты).
Зато результат...
Когда зашедший в гости человек внезапно понял, что попал на праздник в честь своего дня рождения - полное изумление, радость и счастье.

И знаете, вот ради этих двух часов, да Господи, да ради одного только мига осознавания происходящего - я и готов прикладывать уйму усилий!

П.с. да, рецепт уже проверенный и неоднократно претворенный в жизнь, но для каждого человека это событие все равно остается уникальным и радостным.
П.п.с. и да, на следующий год я что-нибудь еще придумаю :-)

---

Правила

-Давай, сыграем в шахматы. Только, если съешь фигуру противника, можешь вернуть свою на доску. Если черный конь ест белую ладью, то играем в Чапаева. на той же доске, теми же фигурами. Если после этого белая пешка сбивает черного слона, то играем в шашки. Фигуры на черных клетках ходят по черным клеткам, или могут перейти на белую клетку, если она не занята. На протяжении всей игры действует правило: не заметил мошенничества сразу, значит, его не было.
-А что будет за шашками?
-Давай, сперва доиграем до них.

Доиграли. Срочно придумываем новые правила.